ГЛАВА ВТОРАЯ

«Девушка созрела…» - слова
современной песни.
«Целуй меня везде – восемнадцать мне уже…» - слова из другой не менее современной песни.
«Нет! Нет! Нет! Мы хотим
сегодня!..» - было
современной песней.
«Ах, не женский это труд!..» - работ искать.

I
Весь мир в романе не объять,
Как в общем и всего на свете.
И всех собой не обаять,
Ведь публика – уже не дети…
На дня напишем на добро – не зло…
С «застойного» болота утекло
Воды немало и растворилось в Лете…
Народ советский, как всегда, не мнил
О всех о чудесах на Интернете.
Век электронной почты заменил
Почтовой тройки резвую степенность…
Гермеса крылья обскакав,
Мгновенность
Сменила древнюю оперативность,
Тем доказав, бесспорно, эффективность…

II
Андрей любил по сайтам побродить,
Любил компьютерную безупречность….
Но человек не может, как компьютер, жить –
Его торопит жизни быстротечность.
Лукин, конечно, это понимал,
Себе давая строгую отчётность…
Но… медлил и на случай уповал,
Как будто точно верил, что его бокал
Минуть не может очерёдность…
И, если чашу суждено ему испить –
Придёт пора и для него любить!
Но время шло, и кольца лет росли
На дереве его посадки…
И неуверенность в его порядки
Вполне понятную внесли.

III
Любовь!.. она так любит человека мучить
И нервов тетиву натягивать покруче,
И жать на «газ», когда бы нужно тише,
И выливать за шиворот излишек…
Поэты пели ей высокие октавы –
Тем принесли себе немало славы…
Да и любви огромные услуги
Тем оказали Мельпомены слуги.
Лукин об этом много начитал,
Но, знаем мы, поэтом он не стал…
Штудировал прилежно «Капитал»
И с экономикой на брудершафт пивал.
На практике «расследовал»  он дело –
Немного поначалу оголтело…

IV
Банкеты, презентации и блицы
Мелькали, как на мотоцикле спицы…
Вгрузал по бамперы он в эту канитель…
И депутатский примерял портфель…
Но вышло всё, как в лоне эпиграмм –
Случайный случай и «шерше ля фам»!
И тем он боле интересен нам,
Чем если бы возглавил новый клан,
Чем если бы трибуну обнимал
И нам по свойски и по братски заливал…
Свой путь ли достоверно парень знал?..
Пока он радужно карьеру рисовал –
Ему судьба готовила… аврал!..

V
Аврал приятный, а не катастрофу!
Вот Чацкий в «Горе…» западал на Софу…
Онегин поздно разглядел Татьяну…
Но мне не хочется их подражать изъяну.
Мне хочется на фоне развращенья
Найти свои оригинальные решенья.
И в этом хаосе и в буйстве беспредела
Найти возможность для гармонии души и тела,
И власть любви над миром утвердить!
Пусть публика… ну, ей всегда судить.
А мне неблагодарной роли этой
Дай, Бог, избегнуть и заесть конфетой
Ту правду горькую, что нам по мере пить…
Ведь не секрет – не прост секрет любить!

VI
Теперь к сюжету «ломанём» поближе…
А то он зело, как бирюк, обижен.
Мы отдалились от него на йоту
И, предварив протеста злую ноту,
Да посетим Андрееву работу…
А дело в том, что в экстренном порядке
Расчёт он дал дел двигателю Натке:
Ей руку предложил богатый ухажёр
(То ль коммерсант, то ль коммивояжер)
Неважно, где они… тем более куда
Без нас уехали увидеть города?
Париж их ждал, французская Ривьера?
Одно скажу, для долмиллионера
Сегодня пляжно-золотая эра!
Коль «бабки» есть – поехать не проблема –
Багамы любит русская богема,
Канары манят юные сердца…
Пока есть вы – влюблённым нет конца!

VII
Но нас заплыв столь дальний не тревожит:
Кому на бал, кому забот умножит
Банальный трудовой процесс –
Он равнодушен до утех принцесс…
Ведь у него своё предназначенье:
Он мудрости венец, итог ученья…
И потому с оскоминой мученья –
Работа есть антоним развлеченья!
И мы, когда задела не имеем,
Усердно ищем к ней подходы и... потеем…
Найдя же место хлебное, его лелеем
И пред начальством разливаемся елеем.
О Апеннины! Пиренеи!

VIII
Ну, в общем, выражаясь прямо:
Вакансия не долговая яма…
Особенно, когда у кабинета
Директора работа эта:
Предел мечтаний ветреных девиц,
Приют желанный неудавшихся певиц…
Трамплин для молодых авантюристок
И заводь тихая охотниц-конформисток,
И школа для неопытных ягнят,
Которую для опыта проходят –
Одно и то же столько лет подряд…
При безупречности межличностной свободы…
Но жизнь есть жизнь, и при таком раскладе
Нужна была работа нашей Наде.

IX
О наша Надя, наше свет и чудо!
Возникла будто даже с ниоткуда…
Так не похожа на канкан-«мульён»,
Девиц «чешащих» к лотерее!
Представьте токмо: образ Галатеи
И неуместность скромности в душе…-
Без дырочек привычных для ушей…
Вас очарует, несомненно, этот сон,
Как будто бы на клумбе на другой взрастал бутон…
Не средь цветов обычной красоты,
А средь лужков старинной простоты…
Вдали от новых обольщений света,
Где воспитанье наложило своё вето…
Такая «взрослая» дитя… «ньюфам» Джульетта.

X
И знанье языков, и чувство этикета –
Не для работы… для стихов поэта.
Но в нашем «обществе» найти им примененье
Не просто, если «узок круг общенья»…
Надюша же до прочего искусства
Ещё ж осилила компьютерные курсы.
Но по сегодняшним «серьёзнейшим» канонам
Была она совсем-совсем ребёнок…
Как серна дикая, подросший лебедёнок…
И только-только с чепчиков-пелёнок…
За край родительского спрыгнувший гнезда,
Ещё не знающий зачем ему туда:
От мамина крыла… от добрых книг…
Вот зрелости подросток вдруг достиг!..

XI
Но мы научены, что свет жестокосердный
Не внемлет древним воздыханьям Федры…
Не терпит чистоты, открытости ума,
Что он большая – с шар земной тюрьма,
Хотя и видно солнце в узкие проёмы…
И что по правилам живя…
Так люди любят не кривя…
Так любят запрещённые приёмы!
Конечно, в мире много доброты,
Но обо что ж тогда все разбиваются мечты?
Во что ж мы верим аж до умопомраченья?
Мы искренне все верим… в исключенья!
И я, признаться, из того же теста
И тот же принцип в соисканьи места.

XII
Так вот представьте вы, что Надя Виноградова
Себя такою же надеждой радовала.
И «крыши»… в смысле, протеже
В её не находились багаже.
Её же мама Ангелина Львовна,
Как Печкин, разносила телеграммы скромно…
И замужем за слесарем была…
И двадцать пять так лет с ним прожила.
И, несмотря на то, что партия вела их в «светлый день»…
Им в лозунгах и пламенных призывах
Копаться было лень…
В житейских наших «ясных» перспективах
И в жёстких лапах «экономики» семьи
Они промаялись лет около семи…

XIII
Ещё семь лет им выдалось без бед –
Лишь только пообжились, получив квартиру…
И… Нерушимого Союза – бах!.. и нет!..
Развал и паника… и хоть всем миром да иди по миру!
Купоны-карточки на сахар-колбасу,
А в гастрономах хоть шары катай…
В неясную мы встряли полосу…
Когда б не Турция, и не «родной Китай», -
Нас безработица б заела и нужда,
Друг к другу зависть и бессильная вражда…
И отставание, как будто навсегда,
Которое Америка «заплывшая» кичливо
Нам предрекала… но случилось диво!

XIV
Посля Чернобыльской грозы и танков путча
Недолго над страной стояла туча…
Ветра желанные задули  перемен…
И первые «ЧП»… и нет берлинских стен!
И понял наш «советский человек»:
Всё то, что было, то ушло навек.
Что ветра супротив его плевать?
Не всё же время только воевать?
И рать челночная родных негоциантов
За счастьем ринулась с усердием атлантов
Европу… с разным ихним барахлом
Перевозить помалу «в терем наш и дом»…
И так успешно, что за десять лет –
Скорей у них чего-то, чем у нас сегодня нет!

XV
Калейдоскоп событий пёстро гнал
Машину времени по руслу в устье века…
И ни один из нас тогда не знал:
Как повлияет он на человека?
У Виноградовых забот по полон рот
Хватало… будто местного значенья:
То в ЖЭК пройтись, то горводопровод
Не «возвышал» их мироощущенье…
За стиркой, варкой и «визитом» на базар
Одно желанье – добрести до дома…
А тут ещё глава семьи подпустит пар под перегар…
Настолько ситуация знакома.
«Кака любов» - забытые слова!
Своё бревно в глазу мы у другого замечаем
И покачать всегда «законные» права
Над более бесправными желаем…
Пред сильным «крутизну» до ниц снимаем…
И кто мы после? Сами понимаем…
И пониманье хмелем заливаем –
И круг мученья стопкой замыкаем.

XVI
Сам Виноградов был не трус, не вор…
Был в меру честен и прямолинеен.
На выводы-сужденья и решенья скор…
Наивным, добрым в общем-то плебеем.
Когда ж не пил, то ударялся в чтенье
И к знаниям имел всерьёз почтенье.
И потому для дочери единой,
Как многие «родителя», желал
Быть инженером или балериной…
Или неплохо, как он понимал
Работать в банковской системе…
Кондитер, врач иль в «маге» продавец…
Ну, так сказать, была б всегда меж теми,
Кто «не в пыли» и думает «по теме».

XVII
Наверно с изверженья Каракатау
Так бурно жизнь у нас не клокотала!
Во всяком случае, последних «семсят лет»
До «ускорения»… ускорились как след…
Набрали ход и статус наших вузов
Перешагнул все статусы Союза…
И Надю, чтоб продлить ученья свет,
С трудом устроили в педуниверситет.
Хотя бы ранее уж точно бы туда
Ей поступить большого б не было труда…
Завидная прилежность и медаль
Науки б ей распахивала даль…
Но считанные годы изменили
Те принципы, которыми мы жили.
Теперь, чтобы науки грызть пласты…
Соваться в «альмаматер» ты не смей пустым.

XVIII
Не знаньями и не осадным приступом
Приёмную берём комиссию –
Стратегия простая: не гадать?
Вступая сумму энную собрать!
И пусть все эти суммы не берущие
Простят мне элементы вездесущие…
Ведь это кое-где у нас порой
Народ бесчинствует, а остальной – «герой»!
За интеграцию с Европою горой.
Зациклились: вступать иль не вступать?
Нам некогда… нам вузы штурмовать!
Проблемки эти местного масштаба
Нас затиранили… и выросли «с грибков» неслабо.
Надюша с ними справилась исправно –
Почти без «смазки» поступила… плавно…

XIX
Надюша также славно поучилась
Перед лицом ничьим не осрамилась…
И стариков своих ещё не старых
Не подвела, заткнув молчать всех ярых
За пояс сплетников и скептиков заядлых, -
И не пасла она в галёрке задних.
Диплом с отличьем круглым получила
И маме с папою торжественно вручила!
Затем у «обчества» порядочный фуршет
В круге подруг её совсем не очень многих –
Росла ведь «у традициях престрогих»
Увы, билет ей не светил идти в балет…
Но рады мы, ведь девушке так мало лет…
И умничка, хоть опыта работы й нет…
Но опыт – с капиталом наживное.
Ну а пока всё планы, снова планы…
Отчётливо до глубины туманны:
Карьеру сделать и ещё женою
По мере сил примерной, верной стать.
О чём бы ей ещё и помечтать?

XX
О молодость! – тому как есть пора…
Ты кружишь голову обещанным вчера…
В том обещаньи царство и престол
И конь в сиянье славы золотом!
А девушка ж – она, признать, всегда
В сей ореол утех облечена.
Пыль золотую до самих небес
Умело ей подпустит хитрый бес…
Но блёстки облетают точно в срок
Под стрекотание шумливое сорок.
Исходит быстро индо пар младой
И возвращается с небес уже водой…
И утро пасмурное откровеньем прозы… --
В хрустальной вазе поувяли розы…
И выбрать трезвой юной головой
Реальный жребий надо лично свой.

XXI
Любовь придёт… или вокруг минует
Балкона Нади… или же стрижом
Стрела её мелькнёт за тот вон дом
И над судьбой восторжествует ль?
Пока что Наде всё равно…
И не смотреть же ей в окно,
Как глупой барышне уездной?!
Работы поиск повсеместный
Её до ночи занимает…
С газетой Надя засыпает:
«Вакансии. Работу предлагают…»
Звонки, смотрины… и один ответ:
«Без опыта работы… нет!..» -
Уничтожительный дуплет.

XXII
Ну… взяли было в одно место…
Да лучше бы туда не шла.
Директор –  «конферанс-маэстро»…
Навешал целый ей дуршлаг!
Расплылся масляной приятцей…
(В учебниках тому не учат
Хотя бы… ну на всякий случай…
Стыдливо темы сторонятся).
А этот… сразу целоваться…
Словечек пошлых арсенал,
Которых девственный ушной канал
По слухам, да и то не знал.
О, крики… плач и слёз ручьи!
Уж вечер… хоть куда кричи…

XXIII
Себя не помня, как и что…
В свободу вырвалась… пальто…
Схватила  и скорей… долой!
Всё… наработалась… домой.
Подумать! Стресс такой и шок!
А это – только лишь вершок:
Лизнула… горечи осадок…
Депрессия… и чай несладок…
Рыданья мамы… папин рык…
Хоть в петлю, хоть в какой арык…
Но человек… он ко всему привык…
И злоключений острый пик
Нас закаляет и «завал» - тупик
Нам постепенно расчищает –
И в пользу горькое лекарство обращает.

XXIV
Бесценный опыт… он дороже
Дипломов и приходит позже…
И, как прилежно не учись,
Экзамен свой предъявит жизнь:
На зрелость и на крепость душ…
Семья проверит вас и муж…
Свекровь, золовка и кума…
Дел неотложных кутерьма…
Больница, школа, детский сад…
Сосед, который вам не рад…
Инфляция, скачки цены –
Всего вам хватит без войны!
И… чтобы мёд не был вам всласть,
Гадайте: что у нас за власть!?

XXV
Ну ладно, что я всё за власть?
У нас тут накалилась страсть!..
Такое, что не описать…
Нам героиню бы спасать!
Но ей уж лучше… стала спать,
Родителям улыбки слать…
Хотя не так легко, как встарь…
У жизни собственный букварь.
И, прежде чем на ноги стать,
Его приходится листать.
И Надя стала постигать
Ту грамоту, что всему мать…
Ту арифметику, что всем
Своих подкинет теорем.

XXVI
Попытка пытке не чета…
Препонам крикнув: «От винта!»
Надюша, отойдя от слёз,
Устройством занялась всерьёз.
Работ как будто целый воз
И даже явный перебор…
Питомник, где б работник рос
Не выдуман… И нас в упор
Не видит кадровый набор.
И Надя сбила каблуки
О ненавистные пороги…
Но все начальники так строги –
Да и к тому же «мужики»…
И бедной нашей недотроге
Так сбить бы можно было ноги…
Но есть предел, видать, всему –
И жданный час пришёл ему.

XXVII
Уже, отчаявшись изрядно,
Избегав город вкривь и вкось…
Надюша, извергая злость,
Кляла общественный порядок,
Бесправье женщин молодых,
Охочих казанов до них…
Бессилье что-то изменить,
Усталость без толку ходить,
В неистовстве посуду бить…
(В какие трубы ей трубить!..)
Во что ударить, куда пасть?!
Хоть полезай ко льву ей в пасть,
Хоть бей в литавры, в омут лезь –
Непроходимый всюду лес!..

XXVIII
И в этом царстве темноты
И безысходном положеньи…
Терпенья крайнего черты…
Попалось Наде объявленье:
«Пресс-секретарь. На фирму. Срочно!
Оклад приличный точно в срок.
Чтоб привлекательна, проста.
Компьютер знала, такт и слог,
Порядочность; английский прочно.
До тридцати пяти… и… точка.»
Стиль строгий, текст вполне обычный –
Сухой, стандартный и привычный,
Как коробок картонный «Спички»…

XXIX
Ещё на сайтах Интернета
Отдела про работу нет…
Еще по-старому газета –
Советчик нам и педсовет.
Мы ей по-прежнему вверяем
Судьбы стальные повода
И только после проверяем:
Права ль она иль всё – вода?
И нам пора б уразуметь:
Удел бумаги – всё терпеть…
Но вера – мания людская…
То светская была, то заводская…
Ну а теперь свободный почерк…
И пишет каждый то, что хочет.

XXX
Вот и приходится теперь
Нам не без временных потерь
(По методу ошибок-проб)
Определять, кто что наскрёб…
Дезодорировать слегка
Памфлеты злого языка…
Но недосуг до них пока…
Надежда мчит на каблуках
Сквозь дождь со снегом под зонтом,
Сквозь встречный ветер… дышит ртом…
Пакет и сумочка в руках…
Румянец щёчек… впопыхах
В подарочных горит духах…
В ней жизнь горячая теплом,
Невыданный несёт диплом…

XXXI
На часики глядит: «Успею!
В запасе времечко имею…»
И, сбавив бег на тихий ход,
Надюша мыслями плывёт…
Гадает… бурный диалог
В ней чашечки весов качает…
Но что сомненья? Видит Бог,
Взгляд тигра есть! И он сверкает!
Хотя, конечно, что тут взгляд?
Глаза отчаяньем горят…
Но, если заведён кураж –
Идёшь смелей на абордаж.
И Надя шла и шла, и шла… -
Над ней два ангельских крыла!

XXXII
И вынесли её к дверям…
Поставили… курок на взвод…
На штурм… на подиум работ!
Взошла из хляби ноября…
Прошла секьюрити… приёмная…
Со вкусом, но довольно скромная –
Всё в стиле «Новый Ренессанс»…
Стол, ваза (розовый фаянс)…
Два кресла кожаных, диван,
Журнальчик модный «Караван»…
Паркетный пол покрыт ковром –
Уютно… и почти что дом.
Но где же сих палат хранитель?
Ах, вот, наверно, заместитель?

XXXIII
Простите, я по объявленью…
А?! Бровь со знаком удивленья… -
Конфуз… неловкость на мгновенье…
Андрей Андреич в управленьи…
Директор по своим делам…
Он скоро будет… чем я вам…
Могу полезен быть? Хотите
Чай, кофе? Нет? Ну, подождите.
Он будет, будет непременно!
Я очень занят. Скоро пленум…
Я подготовиться обязан…
Вот фрукты. Он из кабинета
Ей вынес крымский дар – ранет
(Сквозь «дамских пальчиков» лорнет –
Плоды светящиеся лета)…
Закатные впитав костры,
Как солнца круглые шары.
Надюша молвила : «Спасибо!»
И яблочко одно взяла…
Заминку снять… и действие какое-либо
Ей нужно было… моя рыба!
И она… как уж могла… предприняла.

XXXIV
Кусочек сразу откусила
И улыбнулась… детски мило…
Зам с чувством выполненным долга
Сказал: «К себе я… буду долго
Готовить годовой отчёт.
Зовите, если припечёт…
Проверки жаждет бухучёт…
Андрей Андреич любит счёт,
Хотя и ненавидит скупость.
Любитель простоты… но глупость
Выносит в шею за порог…
Но при симпатии совсем не строг.
Он в людях ценит благородство,
Но и не против он удобства
(Красивый меры перегиб)
За что чуть было не погиб…
Но Бог его обезопасил…
И он лишь только… нос расквасил!

XXXV
Забавный завершив рассказ,
Захлопнул зам защёлки глаз…
И Надя с яблоком в руке
С собой осталась налегке.
И, наслаждаясь тишиною
(Ей нравилось бывать одною)
Она, как плавная японка,
В лианах чувств скользила тонко.
Могла часами наблюдать
И звездопад, и листопад…
Любила рисовать на окнах
И в них души искала отдых
(Ахматовой и Козаковой том
Ей помогали часто в том);
И собственная библиотека
Была любимым атавизмом века.

XXXVI
Она всё ж не была монашкой…
На дискотеки бегала с Наташкой.
Но подросла… и надоели дискотеки –
Ей доставало личной фонотеки:
Ротару, Пугачёва, Рамазотти
Вполне дружили в ней с Лучано Паваротти…
С Чайковским, Бахом, Моцартом и… «Квин»,
«Дип Пёрпл», «Би Джиз», «Мадонной», Джексоном и «Принс»…
Такой коктейль иль музовинигрет
Был юного всеядства трафарет… -
И «рэп» нам песня и кордебалет!
Но, может быть, такое и не плохо –
Жизнь в разном и берём её по крохам.

XXXVII
«Ну что ж директора так долго-долго нет!?
Иль у него иной приоритет?» -
Так Надя думала, до семечек доев ранет.
И стала уж размеренно зевать…
Ей надоело жвачку ждания жевать.
Вдруг… голоса внизу… секьюрити в почтеньи…
(Наверно, обстоятельства в стеченьи).
«Раз дождалась, скорей аудиенс-б…
А то такой преунизительнийший «денс»:
Возьмите! Я хорошая, как Бобик!
Бродячий… Поцелуйте меня в лобик!
Не бейте… я за кость и колбасу…
За хлеба за сухарик, за кусочек…
Я много-много пользы принесу!
Зачем тогда весь мой «ниверситет»,
Когда нормальных трудоотношений нет?
Катаюсь я, как мячик-колобочек…
Ну, да попробую «катну» ещё разочек…»

XXXVIII
А наш Лукин-с наш строгий «boss»
День просто начал… лёгкий кросс
Его взбодрил… потом зарядка –
Самдисциплины разнарядка…
Здоровый «образ» нынче в моде:
Прогулки при любой погоде…
Подъём пораньше, говорят,
Даёт и ясность, и заряд!
Он – западной венец культуры
(Восток – творец акупунктуры).
Лукин, приверженец Европы,
Брал лучшее и там. И там…
Голеностопы он и стопы
В Париж возил и в Амстердам.
И одевал их, как пристало,
Чтоб быть, как скромное зерцало
(Версаче с Кристиан Диором
В нём модным занимались спором!)
Для них он был «своим» синьором.

XXXIX
Лукин столь лестные авансы
Воспринимал спокойно… шансы
Другим он равные давал…
Но рейтинг свой не опускал
До ниже всяческих похвал!
Но не любил он задавал:
Что тут скрывать, ведь целый шквал
На нас обрушен авантюры…
Ини везде – «классик-культуры»
Голландский «любят» лыбить сыр…
(Ах, где ты, дядька Мойдодыр?..
Тебя ведь «чисто» не хватает:
Как мыться взрослый люд не знает…
И не берёт его парная…
Ведь глупость – карта «козырная!»

XL
Да ладно, мы блатной жаргон
Оставим в месте дорогом…
Поэзия – аристократка…
Претит ей слово «непонятка»…
Что делать? Мы сей день не можем
Без «стрелки», «мусора» и «рожи»…
Без «сучий потрох» и «заткнись» -
Осовременивают жизнь.
Но мы ведь в будущее метим!
Какое мы там мненье встретим?
Нас в нигилизме обвинят!
Как допустили весь безлад:
Коррупцию, потоп, разврат,
Инертность, ханжество и блат,
Когда «товарищ волк» не брат?
Как Петербург был Ленинград?
Что ж? справедливые потомки
Имеют право на колонки
Грехи все наши выставлять…
Мы ж их, как можем, исправлять.

XLI
В романе благо – отступленье…
Совсем оно – не преступленье.
Ведь автор – учредитель норм.
К чему б не выдумать реформ,
Футуристических новаций
Иль андеграунда штришок
Не привнести бы взять в стишок?
Скандал… реклама апелляций
И оскорбленье языка!
Простите… я лишь полмазка
На холст… и вот… чем не картина?
(С полена ж вышел Буратино)
Иль грязь шлепком от колеса?
Враз… прыг… - коллегии десант:
«Здесь чувство дышит, «импрессант»!»…

XLII
Прославиться в наш век не трудно –
Побольше выступай прилюдно…
Ведь люди думают, что ты…
Коль смеешь, значит, с высоты!
Зачем корпеть себе годами
И в стол под ключик эпиграммы,
И объяснения в любви…
Зачем запрятывать свои,
Как эротический журнал от мамы?
Зачем известности бежать?... –
В бутылке джинна не сдержать…
Он вылетит судьбе навстречу –
Ему внутри заняться нечем…
Бурлит и быль из наших дней:
Так вот – бредёт-идёт Андрей!

XLIII
Андрей неспешною походкой
В прихожую зашёл… (коробкой
Конфет запасся он зачем-то…
Вдруг промелькнула мысли лента:
Возьми коробку «Ассорти»!
Тут супермаркет по пути.
(Желанье – вестник аппетита!
Чревато, правда, целлюлитом…
Но эко дело целлюлит!?
Ведь это женский разновид.
Мужской аналог – ожиренье
И жировые отложенья…
Но спорт съедает все жиры –
Такие правила игры.
А впрочем, разве то еда?
Конфеты – женская беда…)

XLIV
Ступеньку он прошёл… другую,
Пролёт и лестницу вторую…
И на дорожку на прямую,
Ведущую под кабинет…
И видит: на столе ранет…
И стройный чей-то силуэт…
Журнал листает «Караван»
(По объявленью видно зван)…
Головка склонена пониже…
Он подошёл ещё поближе…
И… повернула взгляд к нему -
Надежда глаз своих кайму…
Моргнула несколько: «вот так…»
Привстала… Пальчики в кулак…
Лукин ей руку подал в знак,
Что расположен он к беседе,
Поцеловал ей кисть: «О леди…
Мы с вами не были ль соседи?!» -
Он ей шутливо говорил…
В глубь кабинета пригласил.

XLV
- Ну, слушаю!... Чем я обязан?
Надюша собралась не сразу…
И, паузу продлив немного,
(Лукин участлив был, но строго
Он по-директорски смотрел)…
Потом, ошибку поняв, сел
Уже попроще… улыбнулся…
Плащ снял… и шарф… чуть не наткнулся
На кресло, смутно ощутив
Какой-то жизненный прилив…
Чего-то, что почти доселе
В нём возбуждало лишь веселье,
Подтруниванье и смешки…
И все любовные стишки,
Как вздор фантазий раздражали…
А тут вдруг… словно кто ужалил…
Глаза напротив отражали
Мир незнакомый для него –
Обратный оттиск своего…

XLVI
А Надя? Рыбой онемела…
Нет, говорить она умела
К тому ж на разных языках…
А тут сковал щипцами страх…
Она и так была пуглива…
И комплекс «может некрасива»
Её порядком донимал…
Но ведь пред ней не каннибал…
Не тот с противною приятцей
Из тех, которых след бояться…
(В начальника же грех влюбляться?)
Но сей – красавец, как с обложки:
И сила льва, и гибкость кошки…
Глаза – тропический циклон…
(Вполне реальный Аполлон).
Не клоун и по-детски прост
И аккуратный сзади хвост…
И не гигант, но видный рост…
И редкий в эдакой среде
Прикрытый доброты секрет,
Хоть под начальственный скрыт плед.

XLVII
Оценкой важною друг друга
Они подувлеклись… но круга
Пришлось им всё ж коснуться дела…
Пришлось и отойти от тела.
- Я Виноградова Надежда…
- Андрей Лукин… - и глянул нежно…
- Я к вам… Вам требуется срочно…
Могу я… даже сверхурочно…
Работу дома выполнять.
- Я понял… Вот диплом, печать…
Без опыта?.. я в вас поверю…
Не взяв вас, точно бы потерю
Имел бы большую потом… --
И тяжкий отвалился ком…
От сердца сразу отлегло…
- Да вы, к тому же, полиглот! –
Андрей шутливый переход
Решил предпринять для разрядки…
Компьютер знаете… Пойдёт.
У нас с зарплатой всё в порядке.
Задержек нет и платим в срок…
Ну, жду вас завтра «nine o’clock»!

XLVIII
Так вышло первое знакомство
Героев нашего романа.
Не в средоточии Московском
Не средь экзотик океана –
В вертепе вящей суеты…
В нём встретились… И я, и ты…
В рабочей обстановке повседневья
И появляются великие виденья.
Они толкают представления вперёд
О жизни, и о том, как люд живёт.
Любимцев новых подают на блюде,
И узнают на улице их люди…
И говорят: «Не тот ли вон Андрей
Скользнул с распахнутых дверей?..
А под руку и с ним не та ль Надежда?
Вы не читали? О, да вы – невежда!
Бестселлер – чистая «клубника»…
Судачат языки, что светит «Ника»!
Ну, шутка… стимул нужен мне…
Поэт ведь поощрением извне
Не избалован… сам себя задорит:
На продолжение раскопок
Купюр ему не дарят стопок…
И держат в закулисном коридоре,
И у потомков только он в фаворе…
А современные Сальери, как на горе,
Подсыплют соль ему и кнопок.

XLIX
И всё ж я веры не теряю
И сокровенное вверяю
На суд молвы и сплетен косных…
Ищу читателей своих:
Пусть редких, лет как високосных
(Хотя б ещё таких двоих,
Которым посвятил я стих)…
Но знаю я, влюблённых в мире
Ещё совсем не запретили…
И виртуальная любовь
Серотонин не впрыснет в кровь…
Не заволнует «Камасутра»
Без чувств безрадостного утра.
И не заменит нам дисплей
Горячих рук и губ углей…
И будущего бедный клон
Ещё отвесит нам поклон.
И скажет, завистью снедаем:
«Была у них любовь святая!»