ГЛАВА ПЯТАЯ
«Смотри не перепутай: бабе – цветы!...» - Незабвенный Анатолий Папанов.
Слова тоже из песни не выкинешь:
«Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела… ну, и плясала, конечно…, как могла, «давала копоти»… Пусть Муслим Магомаев не обижается на несколько фривольную трактовку. Ведь сразу на «двух» погулять в одной главе!... Это, я вам скажу, не смену отсидеть!.. И…пока «третья» ещё в руке – всё же и классика вверну… Выручай, классик!.. Дамы ушки навострили... Валяй тост!
«Вина, друзья! Давайте ж пить вино.
Пока ещё так чисто и прекрасно
Кипит, блестит и пенится оно!» -
Н. М. Языков. Любимая двухнедельная «Встреча Нового года».
I
Ну вот – исправлен мой приёмник…
И свежих пара батареек…
Строчу себе, поэт-надомник,
По пустоте опять копеек.
Зима… ну чем ещё заняться?
Под песню песней забавляться –
И под цикорные пары
Подёргать ниточки игры,
До новой доживя жары;
Закуролесить кружева
От коих кругом голова!
И притязательный читатель,
И обстоятельный издатель,
Да и предвзятая молва
Оценит их, как дважды два.
Ведь жизнь не топчется на месте:
Вот подают фату невесте
И жениху его костюм…
Что ж, свадьба: гам стоит и шум!
Гостей почётных толчея…
И Муза верная моя!
II
Ах свадьба! Прав был Магомаев:
Она – нашествие Мамая!
Ей места мало и простора!
Так ждёшь её – проходит скоро,
Как вихрь, как яркий звездопад,
Планет единственный парад…
Как юность, быстрая на ноги,
Нам быстро наставляет «роги»…
Засыпав звоном обещаний!
Потом за супами, борщами
Осыплется, как шелуха…:
Жена уж мамина сноха –
Твоя любимая навек…
Печать на паспорте как чек
Нам выданный не напрокат…
И окольцована рука,
И первые её шаги
Ещё, как прежде, дороги…
И кажется светла дорога!
Ах, жаль разводов только много!..
III
По правилам всё, чин по чину…
Покушать всласть на дармовщину
Любили раньше и сегодня:
Родня не против, рада сводня…
Конечно, откупясь подарками
Гремят стаканами и чарками;
Пьют из фужеров и чакушек…
Разнообразней стол закусок:
Теперь не удивишь трюфлями!
Хотя, порядок чтя, туфлями
Ещё штрафную тянем мы,
Как сотни лет тому Кузьмы!
Законы предков, как гранит:
Интеллигент ты иль бандит –
Все перед ними мы равны…
Министры, низшие чины…
Особый наш менталитет!
Везде, какие б мы ни были,
Отечества сладки нам пыли!
IV
Но ясно: стол богатых ломится,
А бедный выдумкой обходится…
Взял в руки свадьбы ход Андрей, -
Расходы, связанные с ней.
Он благородно, джентельменски:
Всё по-мужски, а не по-женски…
Сверх высшей и возможной планки
Готовил «базу» для гулянки…
Сил много забирают сборы –
Забот волнительные горы:
Трезвона, нервной беготни
И замечания родни…
Советы бабушек по стари:
Кем первый был в деревне парень?
И как сберечь нам молодых
От сглаза и наветов злых…
Но новый стиль – всему корректор –
Распорядительный директор:
Создать «накрученный» кортеж,
Как будто едем за рубеж!
Ведь право, что ты за крутой,
Пока не нарядишь «шестой»?
V
Андрей, роскошества не пленник,
Всё ж не посмел нарушить ценник:
И пыль как следует пустить,
Чтоб скупердяем не прослыть!
Да и женитьба – всё же веха…
А щедрость – видимость успеха,
Синоним счастья и… о’кей –
Для счастья денег не жалей!
И пересуды, и газеты
Свои на теле ставят меты,
Ведь люд богатый, хоть и скопом, -
Под зорким прессы микроскопом:
Процедит мелкие чаинки
Сквозь «сито» репортёр глубинки…
Но тут придраться не посмеешь!
Глаза свести едва сумеешь:
Всё от булавки до ковра –
Образчик «нового» двора!
Дружок и ветреная дружка;
И тамада – отпетый душка;
И шик богатого реестра –
Ансамбль, хотя и без оркестра;
И настоящие цыгане –
Без них не могут россияне!
VI
Не знаю, где ещё не спьяну
Искать придирчиво изъяну?
Я, что увижу, опишу –
Не пропустить чего спешу.
И, как их личный хроникёр,
Цежу расчётливо ликёр…
Ведь я, как опытный жених,
Не упиваюсь за двоих…
Ведь мне нехилый крюк писать:
Успеть поздравить, поплясать,
Напутствий выдать молодым
И за невесту взять калым;
И тёщу, и свекруху чмокнуть,
И с тестем, и со свёкром «хлопнуть»,
И после всех манипуляций
Ещё не посрамить и граций!
VII
Люблю я свадебные грёзы!
(За минус всякие єксцессы...
И, не взирая на морозы,
И на грядущие компрессы).
Начало и гульбы разгара,
Когда стоят без перегара…
И не качаются соседи,
И не танцуют, как медведи;
И женщин держит ещё стан,
И «хвост» ничей ещё не дран;
На брудершафт никто не липнет,
В углу неопытный не всхлипнет,
И перевязаны «быки»,
Как неразлучные братки…
И их запретные тела
Ещё не пущены в дела…
Когда ещё верхом салаты
Щекой ничьею не примяты…
И на шифон и трикотаж
Не пролит ни один купаж…
VIII
Ну, свадьба в общем-то как свадьба…
По современным образцам:
И сват имеется, и сватья,
Как и положено отцам…
Андрей лицом не мажет грязь…
Да и Надюша, как Диана,
Как лебедь белая, спустясь,
Переднего не портит плана…
Одно лишь плохо:
Мать Андрея
Его, как малыша, лелея
Чего-то… не скрывая вздоха,
Процессии не рада шибко…
В её глазах растёт «ошибка»:
Невеста «круга» не того!..
Но сын добился своего
И настоял на браке твёрдо.
Она смирилась… только горда…
Но в сердце камнем залегла
Неприязнь и упрямо жгла.
IX
Но гости этого не видят…
Всё кажется им в лучшем виде.
Хотя… вот Ангелина Львовна
Почувствовала, безусловно…
И даром – просто почтальон,
Но ей не стал на ухо слон…
И материнский видит глаз:
Что втайне думают про нас.
Она по-своему учёная
Пройдя людей «ниверситет»…
И знала, что душа влюблённая
Не видит в свете первых лет.
И склонна видеть розовато
Под дулом даже автомата.
И сразу не заметят камень,
Пока не убедится всаме;
Не верят старшим молодые,
Советы их сочтя как злые…
И лишь потом, набивши шишки,
Поймут по чём дают коврижки!
И… если б вовремя послушаться…
Ах, дети! Так не любят слушаться!
X
Конечно, в возрасте родители –
Такие мудрые учители!
Благие им даны порывы:
Детей от слёз оберегать…
А что ж, какая это мать –
В беде ребёнка оставлять?
Свои приукрашая годы,
Не понимая новой моды,
Они под выцветший ранжир
Другой подстраивают мир…
И крутят жизни колесо
Под мельницу мадам Тюссо…
Застыла память где-то сзади
В отцвётшем ранее их саде…
И, как я их ни понимаю,
Всё ж воздух нынешний вдыхаю,
Стараюсь с прошлых лет ноги
Их славить под углом другим.
XI
Профессия моя такая:
Шутить, да только не лукавя.
Но Нина Павловна, для слова,
Была понятия другого…
Она из тех, кто почитает,
Что снег с её лишь воли тает.
И принцип свой она хранила,
Как для войны кусочек мыла.
Была уверена, что в браке
Важна порода, как в собаке… --
Не всякий вяжется кобель…
Семья – не проходной бордель!
И… надлежит «приличной» даме
Невестой быть… угодной маме!
А то играют в демократию…
О, как спасти «аристократию»?!
Но я «серьёзно заявляю»:
«С себя ответственность снимаю»…
Ведь, если двое лезут в драку… --
То третий – в заднюю атаку!
XII
И тут: хоть пяди все имей –
Не выбросишь из песни слова…
И переправою коней
Нельзя менять и ехать снова.
И тянешь, как бурлак по Волге,
В возложенном судьбою долге
В натуге старую баржу:
Хоть лицемера, хоть ханжу,
Хоть сплетника, или кокетку –
Через твою идут беседку;
Через твоё чернил перо:
И Коломбина, и Пьеро…
И афериста, и артиста,
Мастерового и дантиста…
Врача, банкира, уголовника,
Художника или полковника…
Всю разношерстную ватагу
Протащишь через передрягу…
Всех их любого чина-роста
На кучу складывать компоста.
XIII
По квоте маменьке Андрея
Занятий в доме не хватало…
И, от безделия дурея,
Куда подеть себя не зная,
Она вязала по привычке:
Носки, шарфы и рукавички…
Читала, да не про любовь –
Ей детективы «грели» кровь!
Накал страстей её тревожил –
Он скукою домашней ожил:
Подспудно в ней он пробуждал
Непривлекательный души анал.
Она была из тех «мадам»,
Кто жил в терзаниях расчёта…
Любовь за блажь, за стыд и срам
Считала дурью Дон Кихота.
Она со школы коридора
Суть уяснила с «Командора»
Всех волочащихся мужчин…
Мол, бабники, все, как один!
XIV
Но крайности всегда чреваты…
Душе они, как в уши вата:
Забьют, как воск, они проход --
И в рейс не вам на пароход!
Романтика вас не волнует:
Излишне строгость вас прессует.
А, может, вовсе и не строгость,
А ею скрытая убогость,
Боязнь живого сообщенья
И мира радости простой…
И, чтоб не испытать смущенья
И не остаться холостой…
Стремитесь делать всё с расчётом –
Состаритесь с «навар»-воротом!..
Детей заставите «хлебать»
«Добра» «напиток номер пять»…
Не плачет «счастье» от «добра»,
Боится лишь пуста ведра.
И вовсе б не бояться бед,
Когда бы не было сует.
Тогда б в улыбке простоты
Дни были б с гейзер красоты!
XV
Но гейзер жизни полон грязи…
Нам есть занятье – рваться в князи!
Локтями действовать и битой,
Дорогой торной и избитой:
Вниз лестницею вверх идти –
Такие «до вершин» пути!
Зато проверены до донца
Они, как тошнота для солнца,
Как боль зубная для души…
Оно б бежать от них спеши,
Ищи, возможно, путь иной…
Но человечество – стеной!
Попробуй убеди его
О правде слова своего,
Когда по массе колбасы
Оно свои берёт весы.
И верит в явный дивиденд –
Математический процент.
XVI
И что тут наше сокрушенье –
Такое счастью «украшенье»…
Короче, то что ищешь рьяно
Приходит чудною порой:
Явился и её «герой»
Её больничного романа
(Шестидесятые года!
Ласкали сердце «потепленьем»
И временным раскрепощеньем…
Хоть «твист» заслуживал суда,
Но рок-н-рол был без вреда,
Как, скажем, та ж в питье вода…)
Так вот и ей явился случай –
Указ фортуны неминучей:
И праздник «цифры» закатили…
Погоны «две звезды» открыли…
И скромно в ЗАГСе расписались
Подругам на большую зависть!
XVII
Так и Андрей родился вскоре…
И им немало повезло:
Распределенье, юг и море…
Само, казалось, счастье шло.
Одесса… изумруд волны…
И комната… пусть в коммуналке…
Но при её стальной закалке
(Лишь только б не было войны!)
Она снесла спокойно бури:
Спасибо свёкру дяде Юре…
Он обустроил им жильё
Со вкусом в стиле тех вершин.
Зимой, купив «лектрокамин»,
Сушили детское бельё…
Так годы проходили скупо:
По их понятиям, не глупо…
И муж был хваткою востёр –
Довольно быстро стал майор.
XVIII
Ан и второй уже ребёнок
Щебечет птичкой из пелёнок…
Андрей же Юрьевич был в службе:
В любви с женой и с тёщей в дружбе…
Её он, как себя любил,
Цветы по праздникам дарил…
Дарил подарки… иногда –
Не новый русский, господа!
Зато был в меру образован:
Читать «про заек» не дурак
(«Устав» знал наизусть и так)… -
В стихах же слышал только марши…
А, став затем ещё постарше,
И этот пыл его иссяк.
Под марш нестройный перестройки,
Душок развала чуя стойкий,
Он понял, что пора в отставку
Свою пристраивать бы лавку.
XIX
Детишки, как цветы росли --
Не в роскоши, но при достатке.
Их слишком строго не пасли,
На совести держа в порядке.
Андрюша с золотой медалью
Окончил школу без труда
И замечтался своей далью
И как «дотарахтеть» туда?
Там институт… а там «мы знаем» -
Он стал совсем неподражаем.
За ним и младшая Елена,
Достойна твёрдого колена
Своей «устойчивой» семьи,
Со школьной спрыгнула скамьи…
И в их, отдельной уж, квартире
Уверились в конец уж в мире.
XX
Одессу, жаль, пришлось к тому им
Сменить с «командой» на NN…
«Свободной зоной» приторгуем,
Он – крупный и культурный центр.
Он разве чуть не в стать столице…
И тоже в нём жуют устрицы…
И очень много у него
Ещё есть даже «своего»…
По местным шкалам колорита,
Который, как наш «белый» клей,
Прилипнет до руки… и к ней
Пристанет дух с палеолита,
Что сделал из простых людей
«Избранцев» разума – вождей!
XXI
Андрей вошёл в «структуры» ловко
И обеспечил быт семейный.
Талант купца, игры сноровка –
И бизнесмен тебе статейный!..
Об остальном… так было выше:
Куда он шёл и в куда вышел…
И знаем: «с кем» сюда пришёл –
И хрусталём ему о пол!
Его не будем огорчать
Грозой, грозящей чёрной тучей,
Над всей карьерою везучей –
Её придётся переждать…
Но ливни длинные не вечны,
А люди, как всегда, беспечны.
XXII
Благие наши намеренья,
С времён спешите незабвенных
На чашу нашего терпенья
На крыльях струй шампанских пенных!
Спешите вставить коррективы
Вы в наши скромные мотивы,
Чтоб твёрже миром нам ступать:
Беритесь перья нам щипать.
И, выщипав их все до корки,
Нас гладить по больному торсу, --
Кровь выпив, предлагать нам морсу
Из «клюквы» нашей же каморки –
Средств «первой помощи» тираны,
Так любят соль ложить на раны!
XXIII
Нас раздражают их микстуры
До мозга нежного костей
От них и шустрые Амуры
Кислеют в тщетности затей.
И мы, взяв ноги в свои руки,
Бежим от притязаний скуки
Домашних дальше докторов –
Так человек без них здоров!
Фартит вам, если денег море…
Их ваши куры не клюют –
Везде найдёте вы приют…
Но горе, если гол, как мышь –
Сам от себя не убежишь!
XXIV
Но молодые Лукины
Совсем не бедные селяне
И им возможности даны –
Не только грёзы на поляне.
Медовый месяц на Багамы!
Там бизнес-Евы и Адамы
Свои разбили биваки.
Их полюбил и сам Лукин.
И он послушать шум ракушки
Избранницу решил везти,
Чтоб посторонних глаз уйти
И пошептать друг другу в ушки,
Постигнув прелести свободы –
На то и молодые годы!
XXV
Лишь Гименея пир утих,
И гости, пиром утомлённые:
Кто на своих, кто на «двоих»
Покинули сердца влюблённые…
Андрей с Надеждой с омовенья
К тому вели приготовленья:
Билета два по телефону –
Им бронь по высшему фасону…
Никто не смеет им мешать
И пятым колесом в телеге
Не путается в этом беге –
Подчёркнуто любезна мать…
Боится виду подавать,
Что ей есть что-нибудь скрывать.
XXVI
Приятные не в тягость сборы –
Все чемоданные дела
По настроенью очень скоры,
Как будто кошка родила.
Но если вам поклажей в тюки
Не хочется переусилить руки,
То есть «альтернативный ход»:
Заменит пачка их банкнот.
С собою пухлых саквояжей
Молодожёны не везли…
Туда, где плавки больше шли
На фоне золотистых пляжей…
Где шорты, майки и бейсболки
Сезоны все вмещают полки.
XXVII
Лукин дела оставил заму:
Так поступал он каждый раз…
С шарманом успокоив маму
Дежурной порциею фраз.
«Перекусив» в кругу родном,
Они, взглянув на метроном,
Салфетками смахнув остатки,
В машину погрузив манатки,
Стрелою ринулись в заморье…
Мечтаний обрядив эскорт:
Пункт «А» - их ждал аэропорт –
Окно по небу в Лукоморье;
Корабль, воздушный аэробус
Вам без труда очертит глобус!
XXVIII
И вот уж лайнера турбины
Ко взлётной правят полосе…
Но женщины, да и мужчины,
Летать привыкшие не все…
С волненьем, с трепетом весёлым
Бодрятся впечатленьем новым,
Где чайки ждут их и песок,
Рапаны, устрицы и сок.
Под тенью пальм ряды шезлонгов,
Не изменяющий пассат;
Марго, вечерний шоколад,
Где вредных нет москитов Конго
И климат девственно желанен –
На удивленье постоянен!
XXIX
Я сам к нему питаю слабость
И нашу широту уверенно,
Не редко покидая в радость,
«Я климатом не назову умеренным».
Какое ж будто удовольствие
Копить на зиму продовольствие
И рукавицы про запас, --
Спешить готовить, только Спас
Нам яблок урожай осветит…
Ан желтизна уже в деревья,
Обычай соблюдая древний
Свои владения пометит,
Как седь на пряди золотые…
Дожди предвидя затяжные…
XXX
А там, где тропики, и ныне,
(И круглый год – не нам «с куста»)
Растут на ветках хлеб и дыни
И сами вам висят у рта.
Я к ним не «руссико туристо»,
А, как заправский ихний mister,
Вторую родину найдя,
Ступаю берегом следя…
Любуюсь поздними закатами,
Ловя их отсветы с медуз,
(Не знаю, как они на вкус?
Я их не ел…) и, рыбами «балдясь» крылатыми…
Скажу, что этот «клёвый» мир
Нельзя постигнуть из квартир!..
XXXI
Меня влекут меридианы…
Но здесь я был бы жить готов
И эти воспевать бы страны,
Великолепье их садов:
Порты их, заводи, лагуны –
В них раньше укрывались шхуны,
Бежа пиратов и ветров,
Внезапных шквалов и штормов.
Но рай земной нам всё же даден:
Кто не устал его искать,
Тот сможет до него достать…
Он за морями – не украден!
И на него-с то курс берёт
Надежды нашей самолёт!
XXXII
Надюша прежде не летала
Ни разу ни в один круиз.
У Верна только и читала
Про то, как чайки ловят бриз.
Брала у Льюиса уроки:
О Сильвере, коварном коке,
О Немо, гордом моремане,
О Врунгеле и русской бане…
Следами Гранта плыли мы:
Бутылки каверзных стечений
Нас в «поиск» звали приключений,
«Нехило» бередя умы.
А мы им искренне внимали
И клады для души искали.
XXXIII
Теперь же, дети наших лет,
В трубу подзорную не смотрят.
Смешит их ветхий «камуфлет» –
Романтикой себя не портят.
В другую крайность их влечёт:
В богатство, прагматизм, расчёт!
Реальных дел они романтики:
Играют в доллары, не в фантики…
Их жвачкой импортной не купишь,
Не проведёшь их на авось:
Интересует их лосось…
Не ареалом… сколь «накрутишь»?..
Созрела ли его икра –
И сколько прибыли с ведра?
XXXIV
Заменой книг им сериалы.
Их «рыцарь» новый – Pokemon.
Прибой «подкатит» серий валы…
Когда там в книгу «сунет» он?
Экран цветной и нас тревожил,
Но с книгой путь к нему был хожен.
Быть может, время есть всему
И я нюансов не пойму?
И мне по-стариковски жаль
Забав, что нам давали прок?
Простите мой пустой упрёк…
Мой допотопный дирижабль,
Дрейфующий одной ногой
В эпохе, кажется, другой.
XXXV
Но всё ж возьмите в ваши ранцы
По той одной хотя бы книге…
И предпочтите раз ей танцы
Иль матч в спортивной суперлиге.
И вам они отплатят щедро,
Страниц распахивая недра…
И, как друзья-«кенты» нестрого,
Они расскажут «story» много.
А там и вы, сравнив все факты,
К ним уважением проймётесь
И россильёнским их упьётесь –
Те старые и дневники, и фракты…
Страсть к ним заменит вам наркотик,
На капитанский глядя кортик!
XXXVI
Дым странствий, с кресла беспокоен,
Мечтами завладел давно…
И он поистине достоин
Вписаться в «рашэнов» панно.
Чертой характера он врезан:
Уму уставшему полезен.
Даёт для «Путевых записок»
Материал Вальпараисо,
Бутаритари и Гонконг,
Туман солёный разметая,
(Прощай, любимая шестая!)
Звучит неотразимо гонг?
Иллюминатор панорамы –
Внизу заветные Багамы!
XXXVII
Пункт «Б» достигнут наконец-то:
Наш лайнер в плавный оверштаг…
Заходит в тропики погреться
Средь чаек ветреных ватаг…
Заходит грузно на посадку:
Вон там уже видать мулатку…
Шагов немного с белых сходен…
Поток заезжих «невремян»
Багаж свой выгружает малый, -
Его несёт багамец вялый,
Как вся их братья, безымян.
Андрей рука в руке с Надеждой,
Непритеснённые одеждой.
XXXVIII
«Отпад» и прелесть – запах моря!
Когда волна лениво катит…
Тебе любовно тараторит…
И солнце носик конопатит.
Любимая к тебе прильнула,
Как подобревшая акула,
Как переевшая китиха:
Не «пилит», а воркует тихо…
Понятно, первый месяц мёда
Ещё не приторен и нежен
И чувств открытый океан безбрежен
До самой кромки небосвода…
И их отходят пароходы
Не так, как наши поезда!
XXXIX
Волнует сини непомерность
Своей бескрайней глубиной
И не печалится отверзность
Слезой здесь даже ни одной.
Здесь тают айсберги сомнений,
В морской преобразуясь пене…
Сердечка, былью потревоженного,
Излечит порция мороженого…
Виндсерфинг вирусы рассеет,
И скуттер рассечёт тоску,
Как нож пред жаркую треску… -
И толстый сразу разжиреет…
И Макаревича пловцы –
Весь день при масках в три зубцы!
XL
Грусть «дикарей» не посещает:
Сюда стремятся не грустить.
Природа эта возвращает
Желанье к смеху, есть и пить…
Мигрени трудно здесь «мудриться»:
Целебный йод велит ей скрыться…
Подагру лечат минералы…
Обворожительны кораллы
И жемчуг вынутый из створок
Блистает ясным перламутром,
Как солнце на росинках утром
И ослепительных зубах поморок!
И мы под сервис современный
Ныряем в сей мирок богемный!
XLI
Ныряют и мои туристы:
Андрей, как Ихтиандр исконный,
Пред жёнушкой, как Гуттиерой-sister,
Исследуя песок придонный…
Он сдобыч тащит ей любую
«В коллекцию»… поближе к бую;
Её волнуя, за буёк
Заплыл он… ну один разок…
Она его потом бранила
И трёпку задала по поры…,
Что крабы поскорее в норы
Зарылись по макушки ила!
Но он её поцеловал –
И тем конфликт весь исчерпал.
XLII
Есть и другие развлеченья –
Вечерний ресторан у моря…
Народа пляжного стеченье
Не знает никакого горя!
Оно обосновалось твёрдо
Послушать местного аккорда
И потянуть аперитив
Под «зажигательный» мотив.
Андрей супругу в казино
Завёл, на биллиарде ставя,
Круг игроков собой возглавя:
Подбросил куража в «вино»,
Подругу удивив немало…
Она его так мало знала…
XLIII
Потом на яхте покататься
Отправились под острый парус.
Их лоцман взял сопровождаться –
Такой себе морской волк Ларус!
Он их повёл открытым морем,
Как наш ямщик во чисто поле…
Неспешно трубку закуря,
Тёр рук наколки-якоря
И нёс протяжно тарабайки…
Пел песни в языке своём,
Обозревая окоём…
Вокруг назойливые чайки,
Нахально мякиш попрошая –
Семья их, «без понтов», большая!
XLIV
Вот так расслабиться неслабо
Сегодня новое сословие,
Не то, что «племя баобаба»,
Привыкло – тут «одни» условия!
Здесь родственники не достанут
И «грязи» к шлёпкам не пристанут:
Пусть «там» живут себе в стране,
Себя грызут за нас вдвойне…
И отдыхают в «наших грязях»,
Сырую месят каламуть…
И флаг им в руки: «В добрый путь!..»
Пусть загрузают в жирных вязях
И ладят другу западни –
«Продлятся» их за это дни!?
XLV
А мы пока про них забудем
И снова гладью попарим:
Охоту справим барракуде –
Инстинкт пещер «вдовлетворим»!
Хемингуэя честь отметим:
Старик его рыбачит где-то,
Мечтает молот изловить…
Ну чё его не «прокатить»?
Он вынужден, чтоб прокормиться
Забрасывать потолще сеть,
Отсиживаясь на косе…
Солёным потом моря мыться…
И многих, как у старика,
Не так удачлива рука.
XLVI
Снимает кинооператор
На плёнку приключений пыл…
И оживают в них пираты,
Клич схваток и порыв ветрил.
В них алчность человека губит:
Не женщин – золото он любит…
Готов на подлые поступки,
Хватая деньги вместо шлюпки.
Заводят страсти в джунглей мрак…
Не учит опыт поколений
Глупцов любых подразделений,
«Учась помалу», кое-как.
Вот мы?.. И «зырим» как бы в книгу…
Премудрую… «кусаем» – фигу?!
XLVII
Но, видно, оттого «овечка»
Блуждает в поисках семьи,
Что у неё ума утечка
До лет учения с… семи.
А там пускается в ученье,
Как будто в страшное мученье.
Не каждый до науки внемлет:
Сознанье ж в подсознанье дремлет…
Немногих ест тоска наук
И жажда поисков «пустынных»…
На «взрослых» их мозгах целинных
Интрижку сплесть мастак паук…
Что ж, место пусто не бывает –
Сосуд «что-либо» заполняет!
XLVIII
Дак «пауком» и рыбу ловят…
Не здесь с Карибских берегов…
Её здесь вкусно так готовят,
Как будто для самих богов!
Здесь фосфора большие нормы
Изыскивают такие формы,
Что ни пером их описать,
Ни всё за раз перекусать!..
Все блюда, как «икра заморская»,
Отдельно вписаны в меню,
Каким их всех объединю
Под общим словом «новодворская»!
Еда гурманов и поэтов –
И «пища» утренних клозетов!
XLIX
Багамы – праздник без усыпа
Нехитрых развлечений склад!
Раздолье «клёвое» для клипа:
Снимай их «цельный» тут каскад!
Здесь крутится рекламный ролик,
Как белка в колесе, как кролик…
Здесь окунуться в воду рад
Любой страны аристократ!
Здесь бедность не «забьёт» места:
Её пущают по течению –
Она вредит обеспечению,
Как ненавистная глиста…
Чтоб здешнего не портить вида:
Собес – «топ-сервис» инвалида!
L
Гуляют други класса экстра,
Кутят за «кровные свои»…
«Лабает» под тантам «маэстро»
Похлеще, чем лабали «Queen».
«Хор пенсии» багамской пляски
И тазобедренной повязки!
Столь добродушные позёры
В раскраске, что у нас заборы!
Андрей их колорит прожарый
Любимой мило представлял,
Как будто родственных «кидал» -
Сам спутник тёртый и бывалый!
Всё с тактом, с нужной расстановкой:
Циновку с нашей «распальцовкой»!
LI
Лукин был поглощён женою,
Как рыбной ловлею рыбак…
Он с ней, как с молодой княжною,
Принцессой, но не «на бобах»…
Сезон безоблачных регат
У самых поднебесных врат!..
Ещё продлим их наслажденье –
Семьи их новонарожденье.
Пройдёмся по судьбе их яркой:
Не зоотехник он с дояркой,
Хотя и в доску вроде свой!
Хор-рошие они ребята –
«Радио-няни» труллялята!
LII
Домой успеют ветры дунуть
И мачты поломать-погнуть.
Успей лишь в реку руку сунуть
И рак в рефлексу – цапануть!
Сама акула нашей щуки
Не может вызубрить науки!
Мы наши заводи речные
Под тёмный окрестили омут –
И тут, как «им» сказать, без рому
Нельзя раскушать заливные…
Нельзя, чтоб круглый год луга
Цвели под полны берега.
Нельзя нас охватить умом,
Когда мы сами «не могём»!
LIII
Пусть порезвятся до отвала,
Пусть ценят дорогой момент,
Чтобы душа перешагала
Потом, хоть «Тимкин экскремент»!
Хоть трубы, хоть огонь и воды
Котёл протарахтел сквозь годы!
Без соды б вымылся, без моющих –
Судьбы ударов вынес кроющих.
Пока, боярин, здраво будь!
Багамский отпуск не забудь!
Не будь к утехам равнодушным:
Преесться не успеет краб,
Когда обжорства ты не раб…
Слывёшь уж не на столько ушлым!
Красиво можешь переход
Из их до наших сделать вод!
